Оправдывать себя в супружеской измене и одновременно оставаться в Церкви невозможно

Если измены в светской среде никого не удивляют, то измены своим вторым половинкам в семьях верующих воспринимаются, как нонсенс, но и они сегодня случаются все чаще. Беда в том, что некоторые на первый взгляд воцерковленные люди считают возможным продолжать изменять и при этом оставаться в лоне матери Церкви. Почему невозможно совместить несовместимое? 

Телесный пост

Сегодня даже далекие от Церкви люди стали соблюдать пищевой пост, отказываясь от мяса в определенные дни. Трудно сказать, чем они руководствуются – модой или желанием выделиться из толпы. Хорошо, если именно с этого начнется их настоящее воцерковление, но так бывает не всегда. В большинстве случаев дальше внешнего какого-то ритуала это не заходит, а потому и отношение к грехам остается поверхностным. Похожим образом обстоит дело с прелюбодеянием. На время поста люди ограничивают свои плотские вожделения, а по его окончанию возвращаются к прежним привычкам. То есть для них прелюбодействовать также естественно, как есть мясо. Они не воспринимают это как недопустимый и ужасный грех, это норма, от которой они на время готовы отказаться ради Господа.

Единение на трех уровнях

Почему же Церковь заняла такую жесткую позицию именно по отношению к этому греху? Чтобы понять это, нужно разобраться, что именно понимается под браком. Для большинства светских людей поход налево не считается зазорным, типа я лишь телесно изменяю супругу или супруге, а любить ее или его не перестаю. Но невозможно отделить телесное от душевного, быть с человеком физически близко, но эмоционально далеко. Слияние двух людей происходит на всех уровнях – телесном, душевном и духовном. «И в момент измены брак перестает быть таковым именно потому, что разрывается одно тело и создается общее тело с другим», – считает иерей Роман Колесников.

В семьях, в которых сочетание происходит на всех уровнях бытия – телесном, душевном и духовном, партнеры все делают вместе, а друг без друга скучают, страдают. Священник Александр Ельчанинов как-то вспоминал, что один раз пошел в театр без жены, потому что она заболела. Билеты были куплены заранее, они собирались идти большой компанией друзей, так что он решил, что отказываться некрасиво, и пошел один. В театре он почувствовал себя как человек, изменивший жене, а все потому, что даже маленькая сердечная радость не приносит удовольствия, если ее нельзя разделить со второй половинкой. 

Целомудрие – это не просто отведение взгляда от другой женщины по заповеди Христа: «А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует с нею в сердце своем» (Мф.5:28). Это сочетание своего внутреннего мира с внутренним миром другого человека, это больше, чем просто телесная близость, это одно целое на всех уровнях человеческой природы. 

Остаться в Церкви

Конечно, светскому человеку проще. Расстался с женой и автоматически сменил круг общения, отказался от общих друзей или тех, кто занял противоположную сторону. Некоторые из формально верующих считают, что совсем необязательно менять привычную среду и даже можно оставаться христианином, несмотря на совершенный грех прелюбодеяния. Конечно, этому немало способствуют некоторые священники, которые допускают к причастию блудных прихожан в ответ на их пожертвования, но это, конечно, неправильно.

Протоиерей Феодор Бородин говорит, что если совершивший прелюбодеяние человек не раскаивается в этом, оправдывает себя, то он неизбежно уходит из Церкви. У него самого тоже было искушение, когда помогавший его храму человек признался на исповеди, что с началом Великого поста перестал изменять жене. На вопрос, планирует ли он это делать после Пасхи, мужчина ответил утвердительно. Священник не допустил его до причастия, на что прихожанин рассердился и ушел из храма.

И это неизбежно. Да, возможно у него получится «прогнуть» одного батюшку под себя, но всю Церковь прогнуть невозможно. Она говорила и будет говорить голосами других священнослужителей, что изменять своей второй половинке и оставаться верным Христу невозможно. Другое дело, если вера человека была поверхностной, неглубокой, а бывают случаи, когда люди лишь играют в верующих. Например, мужчина влюбился в верующую женщину, и чтобы понравиться ей притворился таким же. Но итог предсказуем – он ушел из Церкви, бросив ее с двумя детьми.

Если для человека, пусть и крещеного, Христос не является живой реальностью, если для него Его заповеди лишь пустой звук, а собственные чувственные переживания стоят на первом месте, он палец об палец не ударит, чтобы что-то изменить в своей жизни. Он будет оправдывать себя, что он, де, современный человек, не монах, не белая ворона, а нормальный мужчина/женщина с нормальными телесными потребностями, в которых нет ничего дурного. На самом деле человеку действительно тяжело объяснить, почему прелюбодеяние – это грех. Понятно, почему грехом считаются воровство, убийство, клевета, ведь здесь очевиден ущерб от таких действий для другого человека, но какой ущерб может быть в любви, приятных телесных наслаждениях?

Но для верующего человека превыше всего Божественный закон, слова Спасителя и Учителя нашего Иисуса Христа. Брак, про который Он говорил «два в плоть едину» для него ценнее и дороже сиюминутных удовольствий с другим лицом противоположного пола. Он не может изменить себя, для него это не равноценные вещи. Он не готов предать свою супругу или супруга, но еще больше он не готов предать Христа, потерять возможность участвовать в Евхаристии. Отказаться от благодати ради мимолетного безумия? Ни за что. 

Ветхозаветные представления о браке

Некоторые из тех, кто называет себя христианином, оправдывают свои измены установленными в Ветхом Завете правилами. Они приводят в пример царя Давида и царя Соломона, имеющих много жен и даже вспоминают о легализованном в те времена сексуальном рабстве. Священнослужители сталкиваются с такими людьми лично, желающими венчаться с новой женой, не разведясь со старой, а то и вовсе допускающих для себя брак втроем. Но нужно понимать, что к Церкви это не имеет никакого отношения. Это не она «отстала от жизни». Это человек дошел до края пропасти и не просто дошел, но уже упал в нее, и подняться из нее он уже не сможет.

Все тот же протоиерей Феодор Бородин считает, что целомудрие ломается почти необратимо. Невозможно восстановить разрушенный внутренний нравственный стержень. В православии есть такой термин, как метанойя, то есть перемена ума, но произойти она может как в одну, так и другую сторону. Недаром же грех называется падением. У человека была планка – он женился и любил только свою жену, смотрел на других женщин как на сестер. Но потом что-то произошло – она постарела, заболела, отдалась от него душевно, занимаясь с многочисленными детьми. Он начал убеждать себя, что это вполне законный повод для измены, то есть произошла перемена ума в обратную сторону, планка понизилась. 

Именно поэтому Церковь называет это блудным падением, потому что человек был на высоте, а упал вниз, он допустил для себя то, что изначально было для него недопустимо. 

Возлюбить как Христос Церковь

Но неважно, чем человек оправдывает себя – принятыми в обществе светскими нормами или ветхозаветными примерами из Евангелия. Да, человек может считать себя верующим и даже жить церковной жизнью, но вряд ли сознательно идущий на измену надеется на благодатную Божью помощь. Скорее он отрекается от нее, отдавая себя во власть греха. Некоторые рассуждают так: «Изменю, покаюсь, и Бог меня простит. Буду жить, как жил», но тогда смысл ходить в храм, если духовная жизнь сводится лишь к формальному исполнению заповедей Христовых? Нарушил – покаялся, и снова по кругу, а изменения, той самой метанойи не происходит.

Человек буксует на одно месте, делая шаг вперед, два назад. Другое дело, если человек сейчас не может, но будет расти до того, чтобы смочь. В этом и состоит настоящая духовная жизнь. Да, в ней неизбежно будут случаться взлеты и падения, но когда человек заручается Божьей помощью, то у него все получается, все ему по плечу. Христианство принесло в мир высочайший стандарт любви, в том числе любви между супругами. Понимание этого стандарта зиждется на любви Христа к Церкви. Между любовью Христа к Церкви и любовью мужа к жене нередко проводят параллель, говоря, что это распятие, умирание за того, кого любишь.